Неточные совпадения
Вытянул
голову, голос
напрягБарин — напрасные крики!
Кити стояла с засученными рукавами у ванны над полоскавшимся в ней ребенком и, заслышав шаги мужа, повернув к нему лицо, улыбкой звала его к себе. Одною рукою она поддерживала под
голову плавающего на спине и корячившего ножонки пухлого ребенка, другою она, равномерно
напрягая мускул, выжимала на него губку.
Дядя Хрисанф, сидя верхом на стуле, подняв руку, верхнюю губу и брови,
напрягая толстые икры коротеньких ног, подскакивал, подкидывал тучный свой корпус,
голое лицо его сияло восхищением, он сладостно мигал.
На верху скалы завязалась безмолвная борьба. Луша чувствовала, как к ней ближе и ближе тянулось потное, разгоряченное лицо; она
напрягла последние силы, чтобы оторваться от места и всей тяжестью тела тянулась вниз, но в этот момент железные руки распались сами собой. Набоб, схватившись за
голову, с прежним смирением занял свою старую позицию и глухо забормотал прерывавшимся шепотом...
— Что ж, поезжайте! — неохотно согласился доктор. Людмила молчала, задумчиво прохаживаясь по комнате. Лицо у нее потускнело, осунулось, а
голову она держала, заметно
напрягая мускулы шеи, как будто
голова вдруг стала тяжелой и невольно опускалась на грудь. Мать заметила это.
Ему вдруг пришло в
голову заставить Шурочку, чтобы она услышала и поняла его на расстоянии, сквозь стены комнаты. Тогда, сжав кулаки так сильно, что под ногтями сделалось больно, сцепив судорожно челюсти, с ощущением холодных мурашек по всему телу, он стал твердить в уме, страстно
напрягая всю свою волю...
Все отказались; тогда Емельян запел сам. Он замахал обеими руками, закивал
головой, открыл рот, но из горла его вырвалось одно только сиплое, беззвучное дыхание. Он пел руками,
головой, глазами и даже шишкой, пел страстно и с болью, и чем сильнее
напрягал грудь, чтобы вырвать у нее хоть одну ноту, тем беззвучнее становилось его дыхание…
Он съёжился, втянул
голову в плечи и,
напрягая зрение, стал осматривать лавку, прислушиваясь к словам хозяина.
Оставшись один, я попробовал работать; работа не шла. Я достал с полки книгу и начал читать. Слова и мысли проходили через мою
голову, не оставляя следа. Я
напрягал свое внимание всеми силами и все-таки не мог одолеть нескольких страниц.
Эх, эх!» — заключил он, покачав
головою, а между тем с беспокойным, тоскливым чувством, даже со страхом стал вглядываться в мутную, влажную даль,
напрягая всеми силами зрение и всеми силами стараясь пронзить близоруким взором своим мокрую средину, перед ним расстилавшуюся.
Петя
напрягал тогда все свои силы; но часто они изменяли ему; пробежав на руках некоторое пространство, он вдруг ослабевал в плечах и тыкался
головою в песок, — чем пробуждал всегда веселый смех в зрителях.
— Кто-то идет, — сказал он вполголоса. Сотский тоже приподнялся и повернул
голову по направлению взгляда Талимона. Я, как ни
напрягал внимание, ничего не мог расслышать за треском разгоревшегося костра.
Он
напрягал зрение и видел только, как летал снег и как снежинки явственно складывались в разные фигуры: то выглянет из потемок белая смеющаяся рожа мертвеца, то проскачет белый конь, а на нем амазонка в кисейном платье, то пролетит над
головою вереница белых лебедей…
Алеша стал твердить наизусть, но ничего не входило ему в
голову. Он давно отвык от занятий, да и как вытвердить двадцать печатных страниц! Сколько он ни трудился, сколько ни
напрягал свою память, но, когда настал вечер, он не знал более двух или трех страниц, да и то плохо.
Под окнами стояла публика, больше женщины в ватных салопах и в платках на
голове; они
напрягали все усилия, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь щели ставен.
Большая пегая лошадь, вытянув шею и
напрягши спину, мерно ступала по совершенно занесенной дороге, однообразно качала под побелевшей дугой своей косматой
головой и насторожила одно занесенное снегом ухо, когда мы поравнялись с ней.
Он всю жизнь свою смотрел туда куда-то поверх
голов окружающих людей, а надо было не
напрягать глаз, а только смотреть перед собой».
Мне не нужно слишком
напрягать память, чтобы во всех подробностях вспомнить дождливые осенние сумерки, когда я стою с отцом на одной из многолюдных московских улиц и чувствую, как мною постепенно овладевает странная болезнь. Боли нет никакой, но ноги мои подгибаются, слова останавливаются поперек горла,
голова бессильно склоняется набок… По-видимому, я сейчас должен упасть и потерять сознание.
Токарь опять поворачивает назад и опять бьет по лошади. Кобылка
напрягает все свои силы и, фыркая, бежит мелкой рысцой. Токарь раз за разом хлещет ее по спине… Сзади слышится какой-то стук, и он, хоть не оглядывается, но знает, что это стучит
голова покойницы о сани. А воздух всё темнеет и темнеет, ветер становится холоднее и резче…
Он
напряг силы, поборол в себе отчаяние и, севши на кровать, обняв руками
голову, стал решать: как спасти всех тех женщин, которых он сегодня видел?
Он
напрягал все усилия своей воли, чтобы отрешиться от этих мыслей, а они, как мухи в осеннюю пору, назойливо жужжали в его
голове.
Глеб Алексеевич,
напрягая последние силы, хотел отстранить его, но Дарья Николаевна ударила его в грудь кулаком и он покатился на пол, ударившись
головой о край стола.